Одной из главных тем, обсуждаемых в бизнес-сообществе весной этого года, стала проблема уголовного преследования коммерсантов. Вопрос к обсуждению предложил Президент РФ Владимир Путин во время своего обращения к Федеральному собранию.
О том, почему проблема уголовного преследования бизнеса все еще остается актуальной и есть ли способы защитить компанию от таких рисков, «Расчет» попросил рассказать Киру Гин, управляющего партнера юридической фирмы «Гин и партнеры», и Владимира Китсинга, адвоката,
партнера АБ «Князев и партнеры».
Острый вопрос
Владимир Китсинг: Мы анализировали ситуацию с уголовным давлением на бизнес и пришли к выводу, что посыл президента связан с работой уполномоченного по защите прав предпринимателей.
По его данным за 2018 год, предоставленным главе государства, было так много информации о давлении на компании, что президент обратил на эту проблему внимание.
Владимир Путин, насколько я понимаю, призвал обновить регламенты проверок, удаляя старые нормы и актуализируя современные подходы (речь идет о создании цифровой платформы, с помощью которой коммерсанты смогут сообщать о давлении на бизнес. Запуск платформы намечен на конец этого года – Прим. ред.). В России сейчас существует очень много устаревших процедурных моментов, и контрольно-надзорная деятельность нуждается в реформировании. Пока непонятно, как именно эта область будет изменена.
Совместные проверки
Кира Гин: Нужно сказать, что проблема уголовного преследования коммерсантов многогранна, нет единого подхода к ее решению. Предлагаю начать обсуждение вопроса с проблемной ситуации, когда сами контролеры инициируют возбуждение дел.
Так, например, налоговые инспекторы используют уголовное преследование как инструмент выполнения своих показателей. Если посмотреть с точки зрения проверок компаний, то мы видим, что в последнее время заметно усилилось давление на бизнес. Причина понятна: необходимо пополнять бюджет. И в этом направлении ФНС добилась действительно хороших результатов. Михаил Мишустин, глава ведомства, не так давно отчитывался о деятельности Службы за прошлый год. Налоговики показали заметный прирост по собираемости НДС и налогу на прибыль. Одним из методов увеличения поступлений выступает побуждение коммерсантов доплатить налоги. При том, что количество выездных проверок сократилось, но одновременно вырос объем других мероприятий контроля: вызовы на беседы, комиссии, рабочие группы, которые, к слову, не предусмотрены Налоговым кодексом. Эта политика показала невероятную эффективность: за 2018 год прирост поступлений составил 80 млрд рублей. Но на таких встречах и происходит то самое давление на бизнес, о котором мы говорим. Представителю компании сообщают, что если сейчас предприятие не доплатит налоги, то информацию, которой обладают налоговики, передадут в полицию или Следственный комитет. И это не пустые угрозы! Информация действительно передается, и у тех компаний, которые отказались доплачивать налоги, начинается совсем другая жизнь.
Вторая тенденция, на которую нужно обратить внимание, заключается в том, что почти все налоговые проверки проходят с участием полиции. Каждая вторая ревизия точно! И многие контрольные мероприятия завершаются возбуждением уголовных дел. Напомню, еще совсем недавно была широко распространена практика, когда после выездного мероприятия контроля владелец бизнеса мог просто обанкротить предприятие, а через несколько дней открыть новое и продолжить работать как ни в чем не бывало. В настоящее время ситуация кардинально изменилась: результаты проверки передаются в Следственный комитет, который возбуждает уголовное дело. По моим наблюдениям, приблизительно 85% коммерсантов обещают погасить недоимку, чтобы дело было прекращено, другие перечисляют деньги в бюджет, не дожидаясь возбуждения дела.
В.К.: Нужно заметить, что с правоохранительными органами на проверку сейчас приходит только Налоговая служба. Роспотребнадзор, пожарная инспекция и другие ведомства пока инспектируют бизнес без поддержки со стороны силовых структур. Уголовные дела с тяжким составом преступления, как правило, пос-ле таких контрольных мероприятий не возбуждаются. Однако есть еще одно ведомство, которое, как и налоговики, работает в тесном взаимодействии с правоохранителями, – это ФАС. Антимонопольное ведомство рассматривает жалобы по участию бизнеса в государственных закупках, проверяет прозрачность и честность проведения конкурсов. И нужно заметить, что ФАС выявляет большое количество нарушений и передает материалы в правоохранительные органы, а совокупность сговора (обман) и завышения цены (причинение ущерба) на госзакупках является обстоятельством, достаточным для квалификации действий сторон по статье 159 Уголовного кодекса РФ «Мошенничество». При этом признаком сговора может быть подготовка ТЗ поставщиком, а ущерба достаточно на сумму более 1 млн рублей.
Широкие полномочия
К.Г.: В связи с этим возникает вопрос: почему же президент обращался именно к силовым структурам: Следственному комитету, ФСБ, МВД? Есть и еще один вопрос: налоговые юристы удивляются, когда читают в СМИ про проверки, например, сети «Красное и Белое» или «Красная икра» и видят в заголовках, что в эти компании одновременно пришли ФНС, ФСБ, СК РФ,
Роспотребнадзор и другие ведомства. Почему на такие мероприятия приходит федеральная служба безопасности?
В.К.: Есть несколько ответов на этот вопрос.
Во-первых, есть категория преступлений, которую могут расследовать и Следственный комитет, и МВД, и ФСБ, например, по статье 159 УК РФ. Вопрос в том, кто выявил данное преступление и чьи интересны затронуты, то есть кому причинен ущерб.
Во-вторых, очевидно, что именно силовые органы являются такой своеобразной дубинкой. Никому не хочется оказаться в следственном изоляторе. И когда разговор заходит о возбуждении уголовного дела, заключении под стражу, ограничении свободы, то, конечно же, предприниматели становятся более сговорчивыми, быстрее идут на контакт. Силовые ведомства имеют более широкие полномочия, чем другие контролирующие ведомства. И для предпринимателей появление правоохранителей является своего рода красным сигналом светофора, когда нужно остановиться и задуматься, стоит ли продолжать движение в этом направлении.
В-третьих, именно правоохранители часто оказываются участниками бизнес-разборок, причем не по своей воле. Не секрет, что инициаторами возбуждения уголовных дел часто являются сами предприниматели. Например, два собственника делят бизнес, и, вместо того чтобы идти в арбитражный суд, одна из сторон готова инициировать дело по мошеннической статье и под угрозой уголовной ответственности усадить второго собственника за стол переговоров. Это эффективная мера, и она, к сожалению, широко применяется в России. И здесь, чем выше административный ресурс (МВД, Прокуратура, СК, ФСБ), тем больше у стороны конфликта шансов на победу.
В ожидании проверки
В.К.: Мы ведем статистические наблюдения о возбуждаемых уголовных делах в России. Если я правильно помню, по экономическим составам инициируется порядка 200 000 проверок в год. По их результатам только 30% таких мероприятий завершается возбуждением уголовных дел. А вот если уголовное дело возбуждено, то у него шанс уже порядка 80% оказаться в суде. Другими словами, если эта машина запущена, то уже очень сложно из нее вырваться. И самые печальные цифры по оправдательным приговорам – по нашей статистике этот показатель равен 0,4%!
Другими словами, если уголовное дело попало в суд, то в 99,6% случаев будет обвинительный приговор и речь здесь можно вести только о размере наказания, а не оправдании.
Если составить пропорцию между количеством компаний и количеством проверок, то можно сделать вывод, что вероятность попадания компании в поле зрения правоохранителей составляет порядка 25%, то есть каждая четвертая компания в 2019 году будет так или иначе замечена силовыми структурами, а в течение четырех лет практически каждый бизнес столкнется с правоохранителями. Отмечу, что эти цифры актуальны для бизнеса, работающего в Москве и имеющего оборот более 100 млн рублей в год. Но это не значит, что компании с меньшим оборотом находятся в безопасности.
К.Г.: Вот, кстати, пример интереса к компании со значительно меньшим оборотом. В прошлом году был случай: компания с выручкой приблизительно 30 млн рублей в год зачем-то применяла ОСНО. Они просто были не в курсе, что могут использовать упрощенку, им нужны были наличные, и они выводи деньги, отправляли их на однодневки, причем переписка с предприятием, которое оказывало подобные услуги, велась с корпоративной почты. Когда «хлопнули» бизнес по «обналичке», то контролеры очень быстро вышли на эту компанию. К ним в офис пришла полиция, и прямым текстом спросили: «Вы отправили деньги на эти “однодневки”?»
В.К.: Алгоритм того, как силовики могут обратить внимание на компанию (при этом неважно, какой у нее оборот), довольно прост:
в уголовном деле или при проверке ревизоры находят «однодневку», после этого в банке запрашивается выписка по 51 счету данной организации, получив которую, проверяющие узнают обо всех компаниях, отправлявших деньги на «однодневку». После этого инициируется проверка всех обнаруженных предприятий, и тут по большому счету уже неважно, какой у бизнеса оборот.
Обратите внимание
У меня был случай общения с коммерсантом, который, как ему показалось, придумал очень хорошую схему, правда, он не учел того факта, что придуманный им способ оптимизации налогообложения уже несколько лет не применялся бизнесом ввиду высоких налоговых рисков.
Уголовная самозащита
В.К.: Инструментом защиты компании от уголовного преследования является профилактика уголовных рисков. Доступный всем предприятиям и состоящий из двух этапов процесс: выявление рисков и снижение рисков. Суть первой процедуры заключается в проверке
финансово-хозяйственной деятельности предприятия:
- выявление рискованных сделок;
- проверка задействованных в них контрагентов (недобросовестность, взаимозависимость, дробление и т. п.);
- квалификация выявленных рисков (как правило это ст. ст. 159, 160, 199, 201 УК РФ);
- определение лиц, принимавших решение о заключении данных сделок, занимавшихся поиском и привлечением спорных контрагентов (потенциальные обвиняемые);
- определение лиц, принимавших участие в исполнении сомнительных сделок (потенциальные свидетели);
- определение источников информации, содержащих информацию о выявленных рисках (сотрудники, документы, средства коммуникации);
- формирование плана действий и дорожной карты по снижению рисков.
Как показывает практика, зачастую снижение рисков включает в себя изменение полностью или в большей части схемы финансово-хозяйственной деятельности компании, поиск новых контрагентов, как поставщиков, так и заказчиков, систем управления, документо-
оборота, защиты информации и т. д. и, конечно же, не все компании на это соглашаются, принимая решение заняться их снижением после того, как компания попадет в поле зрения налоговиков или правоохранителей, а до тех пор они, понимая существующие риски, будут стараться их маскировать. Решение спорное, учитывая, что риск проявления такого внимания составляет порядка 25%, а любая маскировка и имитация оставляют свои следы и довольно просто выявляются.
Соответственно второй инструмент – снижение выявленных рисков. Его применение можно назвать вторым уровнем защиты бизнеса от возможных уголовных дел. После того как компания получила перечень своих уголовных рисков и дорожную карту их снижения, остается принять волевое решение, набраться терпения и довести начатое до конца. Как показывает наша практика, к компаниям, в которых были реализованы оба этапа профилактики, существенно снижается интерес со стороны правоохранителей, а даже попавшие под проверки проходят их без существенных временных и моральных потерь. Все ревизии закончились отказом в возбуждении уголовного дела.
Первый этап профилактики длится от трех месяцев до года, его стоимость сегодня составляет от 1 до 3 млн рублей, в зависимости от количества сделок и контрагентов. Стоимость и сроки проведения второго этапа зависят от объема и сложности выявленных рисков, в среднем составляет от 3 до 10 млн рублей и длится от года до трех.
Второй этап компания может провести самостоятельно, если у нее имеются необходимые для этого кадровые ресурсы.
К.Г.: Что касается налоговых рисков, то схема предупреждения возможных претензий со стороны налоговиков будет схожа с той, о которой рассказал Владимир.
Часть криминальных налоговых схем уже обнародована в письме ФНС России от 13 июля 2017 года № ЕД-4-2/13650@ (совместные методические рекомендации ФНС и СК). Большая часть схем устойчиво проигрывается бизнесом в судах.
Проблема же в том, что не все предприниматели погружены в арбитражную практику. У меня был случай общения с коммерсантом, который, как ему показалось, придумал очень хорошую схему, правда, он не учел того факта, что придуманный им способ оптимизации налогообложения уже пару лет не применялся бизнесом ввиду высоких налоговых рисков. Фискальная практика стремительно меняется. Нужно очень осторожно подходить к самостоятельной оценке рисков.
Перспективы развития
В.К.: Нужно доносить до проверяющих, что, если бизнес закроется, то никому лучше не будет. Проблема в том, что должностные лица, чиновники зачастую преследуют интересы не общества или государства, их мотивация – желание сохранить свою должность, поэтому нередко они выполняют свои обязанности по формальным признакам. Даже для налоговой инспекции важнее объем взыскания, при этом сохранение бизнеса их волнует в меньшей степени. Но государство и фискальные ведомства должны об этом задумываться: какой бизнес-климат будет через два или три года при такой политике проверяющих органов?
Обратите внимание
Не стоит пренебрегать законодательством, нужно усилить свое внимание на оценке правовых рисков. Необходимо заниматься профилактикой нарушений, причем делать это нужно до того, как в офис постучались ревизоры.
Также необходимо работать и с бизнес-сообществом, разъясняя имеющиеся риски, вероятность их реализации, последствия, мотивируя таким образом отказ заться от противоправных схем. Мне кажется, работать в России можно, условия у нас неплохие, нормативная база достаточно хорошая, налоговая нагрузка невысокая, при этом государство активно пытается вливать деньги в экономику, во всяком случае, в госсектор.
Проблема уголовного преследования не только в чиновниках. Самому бизнесу нужно задумываться о перспективе. Многие коммерсанты отдают предпочтение сиюминутной прибыли, при этом не думая на перспективу, о том, что будет с их делом через 5, 10 или 15 лет. Зачастую получается, что в погоне за прибылью многие бизнесмены не придают значения правовой составляющей – договорной работе, определению рисков, защите от этих рисков.
Для многих важнее рентабельность и продажи, количество денег на счету сейчас или в ближайшей перспективе, планы составляются на один-два года вперед, не более. А потом приходят проверяющие и находят недостатки, которые объективно присутствуют практически в каждой компании, и в лучшем случае предприниматель оказывается оштрафован.
А в худшем – инициируется уголовное дело. К сожалению, статистика не очень утешительная:
порядка 40% компаний перестает работать совсем, после того как на их руководителя возбуждают уголовное дело, еще 50% бизнеса несет тяжелые финансовые потери, ущерб, сопоставимый с полугодовым или даже годовым оборотом компании, и только 10% предприятий продолжает работать как прежде.
Не стоит пренебрегать безопасностью, нужно усилить свое внимание на оценке правовых рисков. Необходимо заниматься профилактикой нарушений, причем делать это нужно до того, как в офис постучались ревизоры.